Как продать свою почку. Десять вопросов о донорстве органов. Требования к донорам органов. Реабилитация и иммунноподавляющее лечение
В России, как и во многих других странах, действует презумпция согласия. Это означает, что каждый взрослый дееспособный гражданин после смерти считается потенциальным донором. Тем не менее можно заявить о своем желании или нежелании сделать последний подарок и спасти чью-то жизнь. Согласно закону «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», достаточно просто сказать об этом при свидетелях, письменное заявление придется заверить у нотариуса или руководителя больницы. Об эффективности такой системы сложно судить, и уже несколько лет ведутся разговоры о создании федерального регистра волеизъявлений граждан, но пока ничего подобного не существует.
2. Могут ли родственники запретить использование органов умершего?
Родственники имеют право вмешаться, если человек не заявил о своей воле при жизни. Врачи должны предпринять попытку сообщить родственникам о смерти их близкого, прежде чем приступать к изъятию органов. При этом закон не обязывает врачей спрашивать, не возражают ли родственники против донорства. Никто не учит врачей разговаривать на такие темы и не требует, чтобы они это умели. Из-за этого нередко возникают конфликты.
«Если нам по телефону сказали, что не возражают против донорства, а потом утверждают, что были категорически против, то никто ничего доказать друг другу не может, — рассказывает заместитель главного врача по анестезиологии и реанимации Санкт-Петербургского НИИ скорой помощи им. И. И. Джанелидзе Вячеслав Афончиков. — Порой есть разногласия между родственниками, и что в таком случае должен делать врач, кого слушать? Как фиксировать волеизъявление? Совершенно непонятно. И ничего не поменяется, пока не появится единый регистр, куда люди смогут вносить сведения о своей воле. А на враче ведь еще лежит ответственность, нужно психологически подготовить родственников к смерти близкого человека, если состояние безнадежное. Это трудно, многие в такой ситуации будто не воспринимают негативную информацию, и требуется терпение и такт, иначе родственники могут, например, подумать, что мы рукой махнули, а это не так, разумеется».
3. Могут ли врачи забрать органы у живого человека?
Прежде чем изъять органы, врачи должны констатировать биологическую смерть или смерть мозга. Вне реанимации гибель мозга приводит к остановке сердца и дыхания (биологической смерти), но с помощью интенсивной терапии функции сердца и легких можно поддерживать несколько дней. Для констатации смерти мозга существует специальный порядок , требования к процессу диагностики очень строгие.
4. Как диагностируют смерть мозга?
Собирается консилиум, врачи изучают историю болезни, минимум шесть часов наблюдают за пациентом, проводят компьютерную томографию, проверяют, может ли человек дышать самостоятельно (для этого на какое-то время отключают от аппарата искусственной вентиляции легких). Нередко проводят дополнительные проверки и исследования. Например, если у пациента наблюдается спинальный автоматизм — движения руками или ногами. Это рефлексы, которые замыкаются на уровне спинного мозга, а его активность повышается, когда головной мозг перестает функционировать и оказывать тормозное влияние.
У порядка, в котором устанавливается диагноз смерти мозга человека, есть недостатки. «По инструкции, если мы вводили пациенту седативные препараты, то потом должны выждать от 20 до 100 часов и только потом начинать процедуру диагностики смерти мозга, — говорит Афончиков, — Почему столько? Никто не знает, так Минздрав решил. Только если мы 100 часов ждать будем, получим гнойные осложнения и потеряем донора. А если будем только 20 часов ждать, то завтра придут люди в погонах и спросят, почему так мало. И вот тут нам приходится импровизировать. Мы проводим токсико-химические исследования и ждем, когда получим анализ, который покажет, что препарата в организме уже нет».
5. Можно ли стать донором органов при жизни?
При жизни можно стать родственным донором, поделившись почкой или кусочком печени со своим ребенком, кем-то из родителей, сестрой или братом. При этом ни мужу, ни жене отдать эти органы нельзя. И для родственника, и для незнакомого человека, и даже для самого себя можно стать донором костного мозга . Чтобы проверить, подходит ли костный мозг для пересадки, у потенциального донора берется на анализ кровь и проводится типирование. Во многих городах можно сдать анализ и зарегистрироваться в базе добровольцев, которые потенциально готовы передать костный мозг незнакомым людям.
6. Можно ли продать или купить органы?
Легально в России нельзя ни продать, ни купить органы. При этом люди постоянно обращаются в клиники и предлагают свои почки. «Как правило, продавцы становятся жертвами мелких мошенников: им предлагают заплатить несколько тысяч рублей за анализ на совместимость, и на этом все заканчивается», — рассказывает доктор медицинских наук, руководитель отделения пересадки почки Российского научного центра хирургии им. академика Б. В. Петровского РАМН Михаил Каабак.
7. Могут ли ВИЧ-положительные люди стать донорами и реципиентами?
Реципиентом могут, а донором нет. «Помимо ВИЧ донорству препятствуют гепатиты, — говорит Михаил Каабак. — Это, разумеется, глупость, в развитых странах дела обстоят иначе, российские профессиональные сообщества давно выступают за отмену этих ограничений. Но, к сожалению, ничего не меняется».
8. Может ли человек, которого не опознали, стать донором?
С точки зрения этики одинаково плохо использовать органы того, кто не хотел стать донором, и не учитывать волю человека, который этого желал. Но в случае с пациентом, которого , у врачей нет выбора: забирать органы запрещает закон. «Это чисто юридическое. Например, по закону иностранные граждане донорами быть не могут. А если опознать человека нельзя, то и определить гражданство тоже, даже когда наличие татуировки на правом предплечье “Не забуду мать родную” со всей очевидностью указывает на то, что пациент наш земляк», — говорит Вячеслав Афончиков.
9. Разрешено ли в России детское посмертное донорство?
Детское донорство не было запрещено, но для того, чтобы использовать органы, у ребенка нужно диагностировать смерть мозга, а порядок проведения этой процедуры был утвержден лишь год назад. Сейчас юридических препятствий для детского донорства нет, но реальных случаев пока не было.
«Думаю, можно ожидать, что это случится в ближайшие месяцы, — считает Михаил Каабак. — Детское посмертное донорство необходимо для трансплантации сердца детям, важно для трансплантации . И это удел развитых обществ, поскольку помимо помощи реципиентам дает утешение людям, потерявшим ребенка в результате травмы или болезни. За последние три месяца я дважды сталкивался с ситуациями, когда родители умирающего ребенка искали такую возможность».
10. Что изменится, если будет принят новый закон о донорстве?
Если будет принят новый закон «О донорстве органов человека и их трансплантации», то врачей обяжут предпринять попытку сообщить родственникам умершего о его смерти до того, как приступить к изъятию органов.
«Закон пишется так, что остается вероятность, что мои действия будут истолкованы как противозаконные, — комментирует Вячеслав Афончиков. — Где взять контакты родственников? Что делать, если не дозвонился?»
Кроме того, должна появиться система регистрации волеизъявлений граждан. Еще закон обязывает вести электронный регистр доноров и реципиентов. Теоретически это должно навести порядок в распределении органов, сейчас в стране нет даже общего листа ожидания трансплантации, лишь региональные.
«Принципы распределения органов должны быть справедливыми и понятными, и у общества должна быть возможность проверить, соблюдаются ли эти принципы, — говорит Михаил Каабак. — К сожалению, разрабатываемый Минздравом электронный регистр не позволяет осуществлять контроль за этой системой».
Донорство – это предоставление донорами своих органов и тканей для трансплантации другому человеку, а крови – для переливания.
Наиболее распространено по всему миру именно донорство крови и ее компонентов, и проблем с ним обычно не возникает, ведь кровь можно сдавать на протяжении длительного периода жизни. Вредно ли сдавать кровь на донорство? – Нет, это совершенно безопасно, если количество взятой крови не критично для дальнейшей работы организма.
С донорством органов ситуация посложнее, ведь некоторые органы можно получить для трансплантации только после смерти человека.
В России существует Закон, который определяет условия и порядок трансплантации органов и (или) тканей человека, опираясь на современные достижения науки и медицинской практики, а также учитывая рекомендации Всемирной Организации Здравоохранения. Трансплантация или пересадка органов и тканей человека является средством спасения жизни и восстановления здоровья человека и должна осуществляться на основе соблюдения законодательства Российской Федерации и прав человека в соответствии с гуманитарными принципами, провозглашенными международным сообществом, при этом интересы человека должны стоять выше над интересами общества и науки.
Как стать донором органов при жизни?
Законодательством нашей страны предусмотрено прижизненное донорство парных органов, например, почек и частей органов или тканей, потеря которых не представляет опасности для жизни и здоровья, например, часть печени, часть тонкой кишки, доля легкого, часть поджелудочной железы, костный мозг. Многие задаются вопросом: какие последствия пересадки костного мозга для донора? – Костный мозг у донора для трансплантации отбирают обычно с бедренной кости. Это совершенно не опасно, потому что большое количество костного мозга остается в плоских костях донора, и недостатков компонентов крови он испытывать не будет.
Также можно стать донором печени: от живого человека пересаживают одну или две доли печени, которые разрастаются до нормальных размеров в теле реципиента, точно также происходит полное восстановление печени донора.
Процесс прижизненного донорства органов и тканей технически включает в себя следующие этапы:
- - донор проходит медицинское обследование на предмет отсутствия противопоказаний к донорству;
- - если донорство осуществляется в пользу конкретного лица, то проводится проверка биологической совместимости донора и реципиента;
- - донора (а также реципиента, если он уже есть) готовят к хирургическому вмешательству по трансплантации органа; изучаются возможные последствия трансплантации для донора и реципиента; оформляются необходимые документы и получается окончательное согласие на трансплантацию;
- - проводится хирургическое вмешательство по трансплантации.
Прижизненной донорство в нашей стране осуществляется безвозмездно и только по отношении к родственникам, продажа и подобные средства распространения органов запрещены. Но некоторые органы можно изъять для трансплантации только посмертно.
Как стать донором органов посмертно?
Донорство - это очень благородно, и польза донорства – неоспорима. Особенно важно посмертное донорство органов, когда жизнеспособные органы и ткани от уже погибшего человека способны спасти еще живых тяжело больных. В нашей стране действует презумпция согласия на посмертное донорство. Это значит, что после смерти каждый человек становится потенциальным донором, если при жизни он не успел оформить письменный отказ от донорства органов. Такой же отказ могут оформить близкие родственники или законный представитель человека, если его волеизъявление не может быть осуществлено. Наиболее правильным является донорство от молодых и здоровых людей, чья смерть была преждевременной. Это прекрасная возможность продолжить жизнь после смерти, подарив надежду на выздоровление угасающим пациентам, ожидающим донорских органов. Посмертное донорство особенно важно, потому что только после смерти можно стать донором сердца, тканей глаза, легких. 
Опасаться неправомерных действий медицинских работников не стоит, ведь изъятие органов осуществляется только после констатации смерти и только с разрешения главного врача больницы. Если человек хочет стать донором органов посмертно, то ему не нужно предпринимать никаких действий, просто следить за своим здоровьем, соблюдать здоровый образ жизни. И тогда даже после смерти он сможет совершить благородный поступок. Для изъятия органов у погибшего ребенка требуется обязательное согласие его родителей - в этом случае применяется презумпция несогласия. Ни при каких обстоятельствах не могут использоваться органы умерших детей-сирот и детей из неблагополучных семей. Запрещается рассматривать в качестве потенциальных доноров и умерших людей, личность которых не установлена. За изъятие их органов устанавливается уголовная ответственность.
Сколько стоит донорство?
Интернет пестрит объявлениями: «продам почку», «стану донором почки». Однако стоит знать, что официально продать свои внутренние органы, в том числе и почки, не получится. Не получится это сделать не только в России, но и во всех развитых странах, за исключением Ирана. Там продажа разрешена на государственном уровне при тотальном контроле со стороны представителей медицинских ведомств.
Кроме того, с 2013 года вступил в силу закон, который отменил денежное вознаграждение и за сдачу крови донорам. Компетентные эксперты подчеркнули, что безвозмездная сдача крови - мировая общепринятая практика.
Исторически система донорства начиналась в США. И в этой стране, где уже более 40 лет действует система испрошенного согласия, около 65% граждан являются добровольными донорами органов. Этот факт отражен в национальном регистре, а также в личных документах граждан. По данным российских социологов, среди россиян согласных на посмертное донорство не более 5%. Еще меньше граждан готовы дать разрешение на изъятие органов своих близких.
Как признался заведующий кафедрой нейро- и патопсихологии МГУ имени М.В. Ломоносова, президент Московского психоаналитического общества Александр Тхостов, он является добровольным донором в США, но «не факт, что сделал бы такой же документ в России». Чисто по психологическим причинам. «Добровольное донорство не развивается в России не потому, что у нас неграмотное население, - считает эксперт. - В России существует глобальное недоверие между населением и всеми ветвями власти. И к медицине это имеет прямое отношение. Мы постоянно опасаемся, что нас обманут. И единственный путь для нахождения консенсуса, хотя бы по части каких-то отдельных проблем, - максимальная открытость» .
Говорить об органном донорстве в России очень тяжело. Такое ощущение, что при слове «трансплантация» у наших соотечественников отказывает логика и включается чистая паника, а при словах «станет возможным детское донорство» ее градус зашкаливает.
Сейчас в России действует презумпция согласия на посмертное донорство, то есть считается, что стать донором после смерти готов каждый. Но новый закон презумпцию согласия как раз отменяет .
Что изменится с принятием нового закона о донорстве?
Главное нововведение – появится волеизъявлений. Подобные регистры доноров и реципиентов существуют во всех странах. Предполагается, что регистр будет в электронном виде. В «Федеральный регистр донорских органов и пациентов-реципиентов» будет входить подрегистр, включающий волеизъявления граждан. Волеизъявление – это желание или нежелание человека стать донором после смерти. Оно не предусматривает какой-то конфиденциальной информации о параметрах его здоровья.
Кстати, согласие на донорство не означает, что органы человека обязательно будут использованы. Дать согласие сможет любой человек, вне зависимости от возраста и состояния здоровья. А вот станет ли донором человек, изъявивший согласие, будут решать врачи, если у этого человека будет констатирована смерть мозга. Предполагается, что регистр волеизъявлений будет давать человеку возможность менять свое решение.
Если согласия человека в регистре нет, а смерть мозга у него констатирована, врачи должны будут получить согласие у родственников. Без такого согласия изъятие органов будет невозможно.
А если я не хочу быть донором после смерти?
Новый закон пока не принят, сейчас действует презумпция согласия. Но можно выразить и несогласие , федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан» (статья 47, пункты 6–10) это позволяет.
Там сказано, что совершеннолетний дееспособный гражданин может изъявить свое согласие или несогласие на донорство органов в устной форме, в присутствии свидетелей или в письменной форме, заверенной руководителем медицинской организации. При желании документ можно заверить нотариально – если человек хочет, чтобы документ имел юридическую силу. Информация о наличии волеизъявления гражданина вносится в его медицинскую документацию. Если волеизъявление отсутствует, право заявить о своем несогласии на изъятие органов и тканей из тела умершего для трансплантации имеют супруг (супруга), а при его (ее) отсутствии – один из близких родственников.
По новому закону все неопознанные в больницах станут донорами?
Использовать органы неопознанных людей для трансплантации – нельзя, во-первых, человек мог быть не согласен, а во-вторых, информации о его здоровье у врачей нет, на риск они не пойдут.
Все сироты станут донорами?
Дать согласие на использование органов умершего ребенка для донорства могут только родители. Опекуны и попечители такого права не имеют, это автоматически исключает сирот из числа потенциальных доноров. Впрочем, это число и так невелико, стать донором может не любой умерший, а лишь человек с диагнозом «смерть мозга». Как правило, это люди после тяжелейших черепно-мозговых травм.
Правда ли, что органы забирают у живых людей?
В России от живых доноров возможны пересадки только родственникам. Родство нужно подтвердить документами. При этом даже супруги у нас не могут стать донорами друг для друга.
Если пересадка не родственная, донором органов может стать только человек с диагнозом «смерть мозга». Смерть мозга не следует путать с комой и вегетативным состоянием, это – значительно более тяжелое поражение, необратимое и несовместимое с жизнью. Шансов, что такой больной придет в себя – нет, но у него сохраняется дыхание (с помощью аппарата) и кровообращение (собственное).
Смерть мозга констатируют независимо друг от друга несколько специалистов. Стационар, где таких специалистов нет, не имеет права заниматься изъятием органов. Смерть мозга констатируют вне зависимости от того, намерены врачи использовать органы для трансплантации или нет.
Есть ли в России черные трансплантологи и черный рынок органов?
Давайте предположим, что есть. Донор не должен иметь хронических и инфекционных заболеваний, должен быть генетически совместим с реципиентом, совпадения группы крови недостаточно. У донорских органов короткий срок хранения, сердце и легкие – 4 часа, печень и почки – до 24 часов. Вариант «пересадят в любом подвале» не выдерживает критики. Для трансплантации нужны: современная реанимация, лаборатория, диализный центр, аппараты искусственного дыхания и кровообращения. Клиника, в которой делают трансплантации, должна быть оснащена по последнему слову техники и иметь не меньше 50 сотрудников.
При этом, как мы помним, вся деятельность нашей гипотетической клиники – противозаконна, она наказуема не только в рамках Уголовного кодекса, но и грозит клинике лишением лицензии. Можно ли в такой ситуации сохранить секретность? Добавим еще и тот факт, что после пересадки человек должен находиться под постоянным наблюдением врача и пожизненно принимать дорогие лекарства. Государство выдает их бесплатно. Но кто их выпишет в подпольной клинике? Куда направят наблюдаться? В такой коррупционной схеме должно было быть задействовано очень много людей, каждый из которых рискует всем: репутацией, профессией и свободой.
Откуда пошли разговоры о «черных трансплантологах»?
В 2003 году в цикле «Специальный корреспондент» на канале «Россия» вышла передача о «деле Орехова». Сотрудников координационного центра органного донорства и реаниматологов московской больницы № 20 обвинили в убийстве пациента с целью изъятия органов для трансплантации. Всех участников «дела Орехова» оправдали за отсутствием состава преступления – следствие установило, что пациент умер до начала приготовления его тела к изъятию органов. Но после эфира трансплантация от посмертных доноров в Москве прекратилась на год, оставив пациентов, нуждающихся в трансплантации, без шансов.
Второй прецедент – дело Алины Саблиной . В 2014 году эта московская студентка серьезно пострадала в ДТП. Ее доставили в реанимацию в состоянии комы, спустя шесть дней она скончалась. Уже после смерти Алины ее мать узнала, что из тела дочери были изъяты органы. Она обратилась в суд и потребовала от медиков компенсации морального ущерба. Однако все судебные инстанции, в том числе и Конституционный суд, в удовлетворении требований отказали.
«Черных трансплантологов» любят писатели и сценаристы, в том числе и за рубежом. То, что человеческий орган дороже бриллиантов – аксиома детективного сюжета, проверить факты сценаристам недосуг. Вот что действительно непонятно – почему выражение «продать на органы» употребляют чиновники. Именно опасение, что российских сирот на Западе «продадут на органы», было одной из причин принятия закона Димы Яковлева. При этом никаких подтвержденных фактов незаконной трансплантологии и «разбирания на органы» российских граждан за рубежом – уголовных дел, информации о незаконной деятельности клиник, производстве нелегальных операций – в прессе нет. Не верите – поищите.
О незаконной трансплантации в зарубежных СМИ писали в связи с военными событиями в Косово. Но о том, насколько доказаны эти случаи, идут споры. Кроме того, есть публикации о том, что в Китае изымались для пересадки органы заключенных, приговоренных к смерти.
Можно ли продать почку?
Письма с такими предложениями постоянно приходят в крупные российские клиники, но врачи отправляют их в корзину. В России такая продажа уголовно наказуема. Продать почку возможно, выехав в другую страну. Но далеко не везде, законодательство большинства стран это запрещает. Рассказы об астрономической стоимости почек – миф, а вот вред от такой операции может быть огромный.
В России человека, который готов стать донором для своего родственника, тщательно обследуют, и если потеря почки или части печени грозит риском для здоровья донора, операции не будет. При коммерческом донорстве обследование вряд ли будет столь тщательным, клиника в этом не заинтересована. Поэтому для самовольного донора-туриста велика вероятность самому оказаться в очереди на пересадку, уже в России.
Есть же современные технологии, говорят, что ученые научились выращивать любой орган. Зачем же использовать человеческие?
Современная наука действительно многое. Но выращивание полноценных органов пока невозможно, это – дело далекого будущего, наука только на подходе к этому. Но современные технологии позволяют продлить жизнь.
В середине ХХ века Михаил Булгаков умер от почечной недостаточности. Сейчас он бы жил, но ему пришлось бы три раза в неделю ездить на гемодиализ. Возможно, великий писатель дожил бы до пересадки, средний срок ожидания почки в Москве – 2-3 года, операция бесплатна. Но после пересадки Булгакову пришлось бы пожизненно принимать иммуносупрессоры, годовой запас препарата стоит сотни тысяч рублей. Спасает то, что все эти препараты государство выдает бесплатно.
Пересадили орган – стал здоровым?
После трансплантации человек должен находиться под наблюдением врача. Он должен принимать иммуносупрессоры – специальные лекарства, снижающие иммунитет. Даже обычная простуда для такого пациента может быть смертельно опасна. Если прекратить прием лекарств, трансплантат отторгнется.
Церковь против трансплантации?
Почему мы так боимся?
В России не принято говорить о болезни. Не принято заранее готовиться к смерти и оставлять какие-то распоряжения на этот случай, чтобы не «накликать». Говорить о смерти ребенка – невозможно. И врачи-реаниматологи тоже это знают. У них и так очень трудная профессия, а разговаривать с пациентами они зачастую совсем не умеют и стремятся избегать таких разговоров. Трудным разговорам врачей надо учить. Это делают во всём мире.
Алиса Орлова
Законы, регламентирующие донорство и трансплантацию в России
В 2015 году в 47-ю статью федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» № 323-ФЗ от 21 ноября 2011 года были внесены изменения, касающиеся донорства органов, в частности было регламентировано понятие медицинской деятельности , связанной с донорством органов в целях их трансплантации.
Старый закон о донорстве, ныне действующий – федеральный закон «О трансплантации органов и (или) тканей человека» от 22 декабря 1992 года № 4180-1.
Новый закон о донорстве существует в виде законопроекта. Называется он «О донорстве органов человека и их трансплантации». Сейчас он дорабатывается и осенью 2016 года может быть внесен в Государственную думу.
Еще один важный документ – «Порядок установления диагноза смерти мозга человека» № 908н от 25 декабря 2014 года – документ, принятый Минздравом РФ, определяет критерии и процедуры установления смерти человека, утвержденные постановлением правительства Российской Федерации от 20 сентября 2012 года № 950.
Основным международным документом, регламентирующим пересадку органов и тканей, является «Конвенция о правах человека и биомедицине» (Конвенция Овьедо, 1997 года). Этот документ защищает достоинство и идентичность всех людей и гарантирует каждому человеку уважение к его неприкосновенности. Конвенция – международно-правовой акт о правах пациентов, в частности, затрагивает вопросы трансплантации органов и тканей.
К Конвенции есть дополнение – «Дополнительный протокол к Конвенции по правам человека и биомедицине относительно трансплантации органов и тканей человеческого происхождения» (ETS № 186), Страсбург, 24.01.2002.
ольга лукинская
О ДОНОРСТВЕ И ТРАНСПЛАНТАЦИИ ОРГАНОВ БОЛЬШИНСТВО ЗНАЕТ МАЛО - зато пугающих легенд о них множество: даже взрослые люди готовы пересказывать страшилки о «чёрном рынке», детях, которых «крадут на органы», наконец, возможности расплатиться с кредиторами собственной почкой. Мы попробовали разобраться, как устроено донорство в России и других странах и насколько эти байки соответствуют действительности.
Кровь и костный мозг
Самый частый случай - донорство крови; донором может стать практически любой здоровый совершеннолетний человек. Процедура длится от пятнадцати минут до полутора часов - дольше, если в процессе донации кровь разделяют на компоненты. Например, можно сдать только тромбоциты - клетки, отвечающие за остановку кровотечений. Перед сдачей крови не нужна особая подготовка, процедуру не назовёшь мучительной - но она даёт возможность оказать реальную помощь. И хотя их едва ли достаточно, донорами крови ежегодно становится множество людей - и им даже полагаются определённые льготы . Обычно человек сдаёт около 450 миллилитров - примерно десятую часть объёма в организме. Такая потеря не сопровождается серьёзными рисками, а полное восстановление состава крови занимает около полутора месяцев.
Кровь переливают в первую очередь тем, кто потерял её большой объём, например при тяжёлом кровотечении в результате аварии. В других случаях, когда клетки крови не выполняют своих задач, пациенту требуется пересадка костного мозга - органа, где и образуется кровь. Такое лечение необходимо людям с врождёнными заболеваниями крови или её злокачественными изменениями: лейкозами и лимфомами. Конечно, организм может отторгнуть «чужой» костный мозг, поэтому потенциальные доноры записываются в специальные регистры и им проводят анализ HLA-фенотипа - набора генов, отвечающих за совместимость тканей. Костный мозг, в отличие от крови, не сдаётся регулярно: даже войдя в регистр, человек может не стать донором. Это потребуется только тогда, когда появится пациент, нуждающийся именно в подходящих по HLA-фенотипу клетках.
Донорство органов при жизни
Помимо крови и костного мозга, живой человек может стать донором почки, части кишечника, печени или поджелудочной железы - то есть «парного органа, части органа или ткани, отсутствие которых не влечёт за собой необратимого расстройства здоровья», как сказано в Законе «О трансплантации органов и (или) тканей человека». Понятно, что это более серьёзные вмешательства - но люди идут на них ради спасения жизни своих близких. В России проводится около 1000 операций по пересадке почки в год - из них лишь пятая часть от живых доноров. По закону, у живого человека могут изъять орган или его часть только при условии его полного согласия на это. Наконец, в России можно стать донором органа исключительно для кровного родственника: для мужа, жены или незнакомого человека пожертвовать почкой не получится. Никаких вознаграждений за это не предусмотрено - а в законе чётко сказано о недопустимости продажи органов и тканей человека.
Хотя в Рунете можно найти несколько сайтов с объявлениями вроде «Стану донором почки за вознаграждение», маловероятно, что это можно осуществить в России - в первую очередь потому, что донор и реципиент по закону должны быть кровными родственниками. На сегодняшний день донорство за деньги осуществляется, например, в Пакистане, Индии, Колумбии, на Филиппинах - и ВОЗ признаёт , что это серьёзная проблема. Клиники и компании, которые занимаются медицинским туризмом, привозят пациентов в Пакистан на пересадку почки - и стоимость этих услуг для американцев может зашкаливать за 100 тысяч долларов; донору из них достанется не больше двух тысяч. Сами пакистанские врачи-трансплантологи подтверждают , что регулирование этого вопроса слабое, а в законе есть явные нестыковки: например, кровными родственниками считаются муж и жена. По словам доктора Нурани, женщины в Пакистане настолько ограничены в правах, что в 95 % случаев родственный донорский орган берётся именно у них: жён, сестёр, дочерей.
Канадский профессор Лей Тёрнер говорит , что «транспланталогический туризм» приводит к плачевным результатам и для реципиентов органов: из-за недостаточно тщательного обследования доноров может оказаться, что почка инфицирована вирусом гепатита или ВИЧ. Возникают проблемы и с восстановительным периодом после операций, и с назначением иммуносупрессоров - препаратов, снижающих риск отторжения новой почки. Часто «туристы» возвращаются на родину без каких-либо выписок или документов, подтверждающих проведённую операцию.
Основная проблема трансплантологии - это нехватка донорских органов; в списке ожидающих всегда намного больше людей. Считается, что для решения этой проблемы нужно проводить образовательные программы и информировать людей о том, как они могут стать донорами органов при жизни и после смерти. В развитых странах донорам компенсируют все медицинские расходы, могут предоставлять страховку на случай осложнений, оплачивают транспорт или потерянную в послеоперационный период часть зарплаты. Безусловно, в таких странах, как Пакистан, важно не только улучшать законы, касающиеся трансплантации, но и работать над искоренением бедности. Как говорит в своей статье тот же трансплантолог Нурани, продажа почки для бедного населения Пакистана - это вторая возможность подзаработать. Первой остаётся продажа собственных детей.
Посмертное донорство
Список органов, которые могут использоваться после смерти, намного шире - он включает даже сердце и глаза. В России, как и во многих странах, действует презумпция согласия на донорство органов, то есть любой умерший человек по умолчанию считается донором. Если родственники пациента или он сам при жизни выразил несогласие - то органы взять нельзя, но врачи не обязаны активно задавать этот вопрос. Это привело к нескольким скандалам , когда семьи погибших узнавали о взятии органов только из посмертных выписок. Как бы ни возмущались родственники, закон в данном случае на стороне медицинского учреждения. Понятно, что потребность в донорских органах высока, и, если спрашивать разрешения родственников, всегда есть вероятность отказа - но, возможно, лучше работать над нормализацией самой идеи донорства.
Уже почти двадцать пять лет мировым лидером по трансплантации является Испания, где в 2015 году на миллион населения приходилось 40 доноров и проводилось 13 трансплантаций органов в сутки - для сравнения, в России всего 3,2 донора на миллион. Чаще всего проводится опять же трансплантация почки - это относительно несложная операция (по сравнению с пересадкой других органов), при которой обычно даже не удаляют «родную» почку, переставшую работать. В Испании тоже действует презумпция согласия, но родственников умерших деликатно спрашивают, не против ли они - этот момент показан в фильме Альмодовара «Всё о моей матери». Статистика говорит сама за себя: если отказы и бывают, то крайне редко - и это связано с хорошей информированностью населения и тем фактом, что донорство практически считается нормой. В каждой больнице есть персонал, обученный соответствующим беседам с семьёй, а также специалисты и оборудование для, собственно, взятия органов.
В России трансплантационных центров мало: в 2014 году пересадка почки проводилась в 36 центрах, печени - в 14, сердца - в 9, и более половины всех операций приходится на Московский регион. Из-за значительных расстояний жителям большей части страны трансплантация практически недоступна . Возникает порочный круг: донорство и пересадка остаются редкостью, люди мало о них знают и не хотят соглашаться на взятие органов у их близких, в результате чего распространённость донорства не повышается. Ситуация вновь упирается в недостаточную осведомлённость пациентов, как и в недостаточное оснащение клиник.
Репродуктивное донорство
Говоря о донорстве, стоит упомянуть и сдачу спермы и яйцеклеток. Стать донором спермы может практически любой молодой и здоровый мужчина (некоторые клиники, правда, высказывают пожелание к «хорошим внешним данным»); при определённой регулярности на этом можно заработать до 20 тысяч рублей в месяц. С яйцеклетками сложнее: сначала нужно пройти курс стимуляционной терапии - это ежедневные инъекции гормонов. Сама процедура занимает около получаса и выполняется через влагалище, то есть без разрезов кожи. В России донор яйцеклетки может совершенно легально получить компенсацию порядка 80 тысяч рублей. При сложностях с наступлением беременности женщина может стать донором яйцеклетки и для самой себя: после оплодотворения «в пробирке» эмбрион подсаживают либо биологической, либо матери.
Трансплантация донорских органов - вокруг этой темы много домыслов, слухов и мифов. В «желтой» прессе иногда появляются ужасающие статьи о похищении людей «на органы», о «подпольных криминальных клиниках», где за бешеные деньги богатым пациентам делают пересадки сердца, печени, почек, и т. д. СМИ формируют общественное мнение, и соответственно отношение к этому направлению медицины у многих настороженное. Однако нельзя забывать, что для некоторых больных трансплантация донорского органа - единственный способ сохранить жизнь. Как на самом деле обстоят дела с трансплантацией в России, с какими проблемами сталкиваются врачи-трансплантологи, что необходимо для развития этой области медицины, рассказывает руководитель отдела трансплантологии СПб НИИ скорой помощи им. И. И. Джанелидзе доктор медицинских наук Олег Николаевич Резник.
Действительно,одной из самых главных особенностей трансплантации органов является то, что в значительной степени она - заложница общественного мнения. Такого нет ни в одной другой отрасли медицины. Предположим, человек получил серьезную травму, разбился. Хирург, оказывающий ему помощь, заведомо выполняет благородное дело - пытается помочь умирающему, и для этого ему не нужны никакие оправдания. С трансплантацией же дело обстоит совершенно иначе. Она предусматривает некие разрешительные механизмы. Кстати сказать, даже от врачей иногда приходится слышать о том, что трансплантация у нас запрещена. Она не только не запрещена, она регулируется Законом о трансплантации, финансируется в полном объеме региональными и федеральными бюджетами. И хотя регулирующие механизмы полно прописаны в действующем законодательстве, но поскольку само общество становится источником донорских органов, не всегда есть понимание того, что трансплантологи выполняют нужное и ответственное дело. Поэтому так важна высокая степень осведомленности общества о проблемах тяжелобольных людей. Мы часто видим репортажи и передачи об исключительных операциях, выполненных в тех или иных учреждениях, однако смысл трансплантации органов - не в демонстрации достижений хирургии, а в доступности, повторяемости трансплантационной помощи каждому, для кого пересадка - единственный и возможный путь сохранить жизнь. А об этих людях известно мало. Заболеть же может каждый. Поэтому обществу необходимо знать, что трансплантация органов - это такая же система оказания помощи, как, скажем, скорая помощь, система онкологической помощи, и так далее, а не искусство отдельных врачей, а зависит эффективность такой системы только от доступности донорских органов. Если в стране уровень доброжелательности, способность почувствовать и представить чужое горе высоки, то трансплантационные программы идут успешно. А это, в свою очередь, зависит от уровня социально-экономического развития. Поэтому неблагополучное положение дел с трансплантацией в нашей стране служит отражением экономического и социального положения общества.
Недостатку донорских органов есть несколько объяснений. Первое - людям вообще неприятно думать о смерти, и в обществе, отрицающем Бога, мысли эти человек старается от себя гнать. Вторая причина - недоверие к врачам. Не секрет, что мы часто не доверяем работникам полиции, сферы образования, чиновникам. Часто можно слышать сомнения в том, все ли необходимое делают врачи для спасения человека с тяжелой, скажем, травмой головного мозга, несовместимой с жизнью. И третья причина заключается в том, что благополучный, здоровый человек часто не в силах понять страждущего. Но от нашей позиции по отношению к посмертному донорству сегодня зависит, насколько доступна будет лично нам трансплантационная помощь завтра.
Часто, рассуждая о трансплантации, люди используют подмену понятий: «ожидание чьей-то смерти», «жизнь за счет других» и прочее. Те, кто так рассуждает, выступает против трансплантации, просто никогда не заглядывали в глаза больному ребенку, их родственников, к счастью, не коснулась такая беда. Знаете, людям свойствен ложный героизм: «Случись со мной такое, я бы...» Поверьте, это не так. Когда с человеком случается беда, он хочет жить и ищет любые средства спасения. Любые. Однако выход есть: наша прижизненная позиция, по здравому размышлению, должна быть довольно естественна - мы все смертны. Мы можем дать продолжение еще одной или даже нескольким жизням, закончив свой земной путь. Кстати, подобная точка зрения отражена в социальной концепции Русской православной церкви, а также не противоречит исламу.
Проблема трансплантации в том, что наука шагнула намного дальше, чем могут осознать обычные люди. Человек сейчас может гораздо больше, чем в состоянии принять.
- Человек погибает. Надо ли у кого-нибудь спрашивать разрешение на изъятие донорских органов?
В мире существуют два подхода к разрешению на изъятие донорских органов: испрошенное согласие и презумпция согласия. Испрошенное согласие предусматривает, что либо разрешение на изъятие донорских органов дают родственники умершего, либо врачи смотрят в соответствующем регистре прижизненное волеизъявление погибшего. Этот подход действует в США, Франции, Великобритании, Германии и еще в ряде государств. В других странах, например в Бельгии, Нидерландах, России, принята презумпция согласия, это отражено в статье 8-й Закона о трансплантации. При этом действуют так, как если бы при жизни человек был согласен на изъятие органов, то есть врачи имеют право не искать согласия родных. На практике, конечно, если рядом с погибшим есть родственники, мы, несмотря на то, что закон разрешает нам не спрашивать их согласия, говорим с ними, пытаемся их убедить, но в 90% случаев получаем отказ - общество в большинстве своем не готово к донорству. Сейчас готовится изменение законодательства с тем, чтобы каждый мог выразить свою волю при жизни и зарегистрировать ее в регистре.
Это очень интересный вопрос - вопрос об автономии личности. Он сейчас не решен. Лучше всех эту проблему описал Эсхил в трагедии «Антигона»: у Антигоны убивают брата, он лежит у крепостных стен, и его не хоронят, потому что не могут решить, кому принадлежит тело - городу, Антигоне или царю. В современной этической мысли вопрос об автономии личности не решен: кому принадлежит тело умершего, если умершего уже нет. Жене? Вряд ли. Государству? Ни в коем случае. Тело не может рассматриваться как собственность ни государства, ни родственников. Поэтому единственным способом цивилизованного решения этой проблемы является прижизненное волеизъявление. Другое дело, что если такого волеизъявления нет, то нужно действовать в интересах тех, кому тело может помочь. Так построены законодательства во многих странах - в них отражается способность большинства защитить интересы уязвимого меньшинства, то есть безнадежно больных людей, для которых есть средство спасения - трансплантация.
- Олег Николаевич, намного ли мы отстаем от развитых стран в области трансплантации органов? И что необходимо сделать, чтобы изменить ситуацию?
Судите сами. В 2010 году в России зафиксировано 487 случаев посмертного донорства, то есть 3,5 случая на 1 млн населения. В Испании эта цифра составляет 38,5, в США - 25, в странах Евросоюза -14-20, в Петербурге - 10,4.
Такие относительно высокие показатели по Петербургу связаны с тем, что в городе благодаря усилиям Комитета по здравоохранению организована донорская служба, впервые в России создана модель трансплантационной координации. В результате в 4 раза увеличилось число пересадок органов, были выполнены пересадки сердца, легких. Подобное решение необходимо принять на уровне страны.
Сейчас в ряду государств, где делают трансплантации, Россия находится на одном из последних мест. И это связано с тем, что в стране отсутствует четкая система координации эксплантации и пересадки органов. Трансплантация сейчас существует как искусство одиночек. В тех развитых странах, где можно говорить об успехах трансплантации, в частности в Испании, имеются организованные структуры, предполагающие наличие национального бюро, региональных бюро. В каждом госпитале есть лицо, ответственное за координацию работы по донорству. Подобная структура с федеральным финансированием должна быть создана и в России. В ее задачи должно входить упорядочение работ по донорству на территории всей страны, просветительская работа, ведение национальных регистров доноров и листов ожидания. Пока этого нет, происходят такие перекосы: в Москве находится восемь трансплантационных центров и люди со всей страны едут туда, причем не столько за хирургической помощью, сколько за донорским материалом. Необходима транснациональная система донорства, которая должна базироваться на поддержке государства. Сейчас существуют государственные квоты на высокотехнологичную медицинскую помощь по кардиохирургии, травматологии и другим специальностям, но государственной поддержки работы по донорству нет.
- А в чем заключается работа по донорству? И кто ею должен заниматься?
Если трансплантация выполняется а трансплантационных центрах, то донорство - во всех государственных учреждениях, входящих в систему оказания экстренной помощи. Поэтому работу с донором осуществляют не трансплантологи, а реаниматологи-анестезиологи в стационаре. Стартовой точкой для начала трансплантационных программ является появление признаков того, что мозг умер. Мозг руководит всем в нашем организме. Смерть мозга - это некроз, распад ткани. Пациенту сначала проводится процедура доказательства смерти мозга - есть закон, который прописывает эту процедуру. Она непроста и занимает от 6 до 24 часов. Используется УЗИ, другие методы. Решение принимается коллегиально - врачом, заведующим реанимацией, начальником медицинской части больницы. Далее искусственно поддерживают работу сердца, легких, органов, кровообращение в сосудах, тело согревают, заполняют растворами. После того как диагностирована смерть мозга, наступает самый драматичный момент: врач может или выключить аппарат, или позвать трансплантологов. И ничто не обязывает анестезиолога-реаниматолога, как это принято в большинстве стран мира, снять трубку и позвонить в донорский центр.
Важно, чтобы участие стационара после смерти пациента продолжалось в контексте оказания помощи пациентам, ожидающим пересадки. Нужно после диагностики смерти человека на основе диагноза смерти мозга продолжать искусственно поддерживать жизнь в его органах и системах. Такие способы есть, но они довольно затратны. Суть трансплантации в том, чтобы орган не только был успешно пересажен, но и хорошо функционировал в течение длительного времени. И здесь очень важна работа с донором. Если она проведена плохо, пересадка может быть неудачной и реципиент погибнет на столе.
Сейчас готовится новый закон о трансплантации, и он будет направлен на то, чтобы обязывать стационары проводить работу по донорству. Если стационар не участвует в донорских программах, это означает неоказание помощи тем больным, которые нуждаются в экстренной помощи - пересадке донорских органов. На Западе к больнице применяются санкции, вплоть до отзыва лицензии, если погибший человек, который мог бы стать донором, им не становится. У нас имеется закон, изданы приказы о том, что надо повышать уровень работы по донорству, но не нет системы эффективного исполнения этих нормативных актов, нет финансовых механизмов для компенсации расходов госпиталя для участия в этих программах.
В Санкт-Петербурге распоряжение Комитета по здравоохранению обязывает главврачей стационаров организовать работу по донорству. Существует городской центр донорства, базирующийся в НИИ скорой помощи. Мы функционально связаны с городскими стационарами, оказывающими экстренную травматологическую и неврологическую помощь. У нас есть машина, оборудование, хирурги. Если нас вызывает стационар, мы выезжаем и осуществляем комплекс мероприятий, чтобы получить донорские органы. Эта программа Комитета по здравоохранению позволяет осуществлять пересадки печени, почек и сердца в нашем городе.
- Олег Николаевич, а что Вы можете сказать насчет опасений части наших граждан по поводу «черного рынка» донорских органов?
Один мой коллега очень образно сказал: «Попробуйте собрать «Боинг» где-нибудь на садовом участке, и чтобы об этом никто не знал, и чтобы этот «Боинг» полетел, взяв на борт пассажиров...» Точно так же обстоит дело и с трансплантацией. Частично мы уже говорили, какую сложную работу должны провести анестезиологи-реаниматологи, чтобы пересаженный орган успешно функционировал. Далее наступает очередь трансплантологов. В трансплантации участвуют до 50-60 специалистов. Пациент должен пожизненно принимать лекарства, наблюдаться специалистом ежемесячно. Согласитесь, что такой деятельностью заниматься нелегально довольно трудно.
Трафик органов существует в тех странах, где разрешено прижизненное донорство. Это Малайзия, Индия, Пакистан. У нас в России разрешено только прижизненное родственное донорство. Наличие же открытых законодательств приводит к тому, что богатые пациенты из США, ЮАР, Нидерландов едут в эти государства за органами. Люди жертвуют парным органом - почкой - добровольно. Были случаи, когда человек приходил и предлагал продать и вторую почку. Говорят даже о «финансовом насилии богатых» по отношению к бедным, когда человек-донор действует против своей воли в силу низкого уровня развития и искушения сиюминутно решить свои проблемы.
- А как обстоит дело с пожилыми пациентами, нуждающимися в донорских органах? Им проводят пересадки?
Это тоже проблема. Дело в том, что если почка молодого донора попадает к трансплантологу, то он, конечно, выбирает молодого пациента. Получается, что молодые и пожилые больные негласно соревнуются за трансплантат, и молодой часто выигрывает по вполне понятным причинам. Есть даже термин «скрытая дискриминация пациентов диализа по возрасту». А на диализе у нас свыше трети пациентов старше 60 лет. И вот уже 2 года у нас в Институте существует программа оказания трансплантационной помощи пациентам старшего возраста. На Западе она называется old to old, то есть «от пожилого пожилому». Большинство погибающих людей - немолодого возраста с различными заболеваниями. Но оказывается, с помощью определенных технологий их почки можно использовать для пожилых людей с хорошими результатами.
- А какие органы пересаживают детям? Только от детей?
Сейчас детское донорство запрещено, и вопрос о нем рассматривается в Госдуме. Поэтому детям пересаживают почки взрослых - родственные и от погибших. Даже маленькому ребенку можно трансплантировать почку взрослого. Что касается печени, то единственным видом ее трансплантации является пересадка доли печени от родителей, так как печень имеет свойство регенерироваться. Еще один способ пересадки печени - печень погибшего взрослого делится на две части и маленькая пересаживается ребенку, а большая - взрослому.
- Предположим, трансплантация прошла успешно. Но ведь чужой орган должен отторгаться организмом.
Сейчас созданы такие препараты, которые мягко воздействуют на иммунную систему. В результате организм не распознает чужой орган, а если распознает, то отвечает не всегда агрессивно. Знаете, есть такая формула: трансплантация почки это не выздоровление, это замена более тяжелого заболевания на более легкое. Отдаленные, а поэтому наиболее важные результаты зависят от дисциплинированности человека. Наши пациенты обязаны регулярно ходить к врачу и пожизненно принимать лекарственные средства. Как только он перестанут это делать, то могут испытать криз отторжения.
- Трансплантолог - это в первую очередь хирургическая специальность? Есть ли какие-либо особенности в этой специализации? И где ее проходят?
Сейчас есть определенный дефицит источников знаний о трансплантации. И это понятно. Пока не решен вопрос с системным подходом к донорству, мы не можем ожидать бурного развития трансплантации. Следовательно, не можем рассчитывать на приток свежих молодых сил. Сейчас обучение производится в нескольких местах - в Москве и в Петербурге.
Трансплантация - необъятная часть медицины, и большая часть ее решений сосредоточена не только в хирургии. Хирурги больше сосредоточены на решении технических задач. Но после операции пациент становится предметом опеки со стороны нефролога - если пересажены почки, гепатолога - если печень, эндокринолога и нефролога - если почка и поджелудочная железа. При положительном течении заболевания - это терапевтические больные. Беру на себя смелость утверждать, что терапевты, работающие в трансплантации, - специалисты с очень высоким уровнем образования. Они должны знать очень многое - от фармакологии и иммунологии до клинических проявлений заболевания.
А вообще тайны трансплантации лежат в молекулярной биологии, иммунологии и общественных науках.
И в заключение хочу сказать, что главной задачей сегодняшнего является встраивание донорства в систему здравоохранения страны. Это такой же вид медицинской деятельности, как и все остальные, только он технологически более сложен, так как находится на стыке многих специальностей.
Смысл в том, чтобы те люди, которые нуждаются в донорских органах, могли бы их получить. Если при необходимости пересадки почек человек, находясь на диализе, может ждать и он ищет возвращения качества жизни, какое было у него до болезни, то когда нужна пересадка печени, сердца, поджелудочной железы, легких, выбора у пациента нет. Он обречен погибнуть в течение нескольких месяцев.
Незримо за границей нашего разговора стоят эти люди. Начинать надо с регистра пациентов, нуждающихся в пересадке сердца, легких, печени и других органов - сейчас его нет. С учетом «ненапряженности» донорских программ в создании листа ожидания заложен потенциальный конфликт: нельзя давать надежду человеку, чтобы потом ее отнять. Эти люди могут жить, растить детей, работать, приносить пользу обществу. Для этого есть руки, знания, есть разработанные методики, есть лекарства, но нет донорских органов. А чтобы они появились, нужны две составляющие: достойное отношение общества к проблеме трансплантации и наличие национальной системы донорства.
