В чем значение сна обломова. Сон Обломова. Его место и значение в романе. Обломовка - крепостнический заповедник лени

Только то в человеке прочно и надежно, что всосалось в природу его в его первую пору жизни.

Я.А.Коменский

« благословенный уголок земли»

«…что за чудесный край!»

«…чудесная страна…»

I часть сна. Благословенный уголок.

• Что снится Илье Ильичу?
• Опишите утро, приснившееся Обломову?
• Каков полдень, вечер?
• Как вы думаете, почему так подробны пейзажные зарисовки?
• С какой целью автор использует пейзаж?

II часть сна. Чудесная страна.

• «Потом Обломову приснилась другая пора…». Какая это пора?

• Каким предстает перед нами мальчик Илюша?

III часть сна. Обломову 13-14 лет.

• Каким увидел себя Илья Ильич?
• С какими новыми героями знакомится Обломов?
• Перечислите события из их жизни (Захар, Штольц, учение, бесёнок)
• Какими предстают перед нами Обломовка и её жители?

• Какую роль играет глава «Сон Обломова» во всем романе?

• Запишите выводы.

Вся жизнь Обломовки была подчинена традициям:

точно выполнялись обряды крещения и погребения, каждый обломовец следовал формуле "рождение - брак - смерть",

даже в природе "по указанию календаря" сменялись времена года.

Обломов

Они знали, что в восьмидесяти верстах от них была «губерния», то есть губернский город, но редкие езжали туда; потом знали, что подальше, там, Саратов или Нижний; слыхали, что есть Москва и Питер, что за Питером живут французы или немцы, а далее уже начинался для них, как для древних, темный мир, неизвестные страны, населенные чудовищами, людьми о двух головах, великанами; там следовал мрак - и наконец все оканчивалось той рыбой, которая держит на себе землю.

Рыба, которую держит на себе земля

темный мир – неизвестные страны

французы, немцы

столичные города

губернские города

усадьба

Обломов

Труд как наказание

Нежелание действовать

Неустроенность быта

Благословенный край

Неготовность к трудностям

Равнодушие и

покой

Ощущение безопасности

- Что в мире Обломовки, в патриархальной жизни её обитателей вызывает доброе чувство писателя?

Спокойствие, мир, тишина, крестьянский труд, не подневольный, а для себя, природа - всё любовь, всё поэзия: “Небо там, кажется, напротив, ближе жмётся к земле, но не с тем, чтоб метать сильнее стрелы, а разве только, чтоб обнять её покрепче, с любовью”. В гармонии с любящей матерью-природой - образ “маменьки”. Как “мать сыра земля” заботится о тех, кого она приютила, так печётся и “маменька” о своём сыне: “Мать осыпала его страстными поцелуями, потом осмотрела его жадными, заботливыми глазами…” Сын же отвечает ей горячей взаимностью - и тот взрослый Обломов, который спит и видит сон, и тот маленький Обломов, который снится ему: “Обломов, увидев давно умершую мать, и во сне затрепетал от радости, от жаркой любви к ней: у него, у сонного, медленно выплыли из-под ресниц и стали неподвижно две тёплые слезы”. Всё навевает здесь мысль о том родном, национально русском, что связывает с землей-матушкой, с её корнями и истоками народного бытия.

- А что в обломовском укладе он не может принять?

Но вместе с тем в обломовской сказке есть сковывающий страх, боязнь всего нового, незнакомого. Есть также тупая неподвижность и всё то, что соответствует русскому “авось”. Обломовка напоминает заколдованное царство, где всё погрузилось в сон, замкнутый круг, где весь ритм жизни повторяет природный ритм, подобно смене времен года. Напряжённая, полная исканий жизнь человечества не касается её. Еда и сон - только этим и ограничивается тамошняя жизнь. Человек там во власти вековой скуки и лени.

«- Отчего погибло всё? – вдруг, подняв голову, спросила она.

Кто проклял тебя, Илья? Что сгубило тебя? Нет имени этому злу…

- Есть, - сказал он чуть слышно.

Она вопросительно, полными слез глазами взглянула на него.

- Обломовщина ! – прошептал он….»

• «Обломовщина» – это прежде всего отсутствие высокой цели жизни, пренебрежение к труду, стремление к покою, подмена живого дела мечтами, равнодушное отношение к общественной жизни.

Идейный стержень романа

• «Я старался показать в «Обломове», как и отчего у нас люди превращаются прежде времени в... кисель - климат, среда захолустья, дремотная жизнь и еще частные, индивидуальные у каждого обстоятельства».
• И.А.Гончаров

Идейная направленность

• Этим романом писатель показал, как условия помещичьего быта и дворянского воспитания порождают в герое апатию, безволие, равнодушие.

Замысел романа

• Главная тема романа – судьба поколения, ищущего свое место в обществе, истории, но не сумевшего найти правильный путь.

Главная тема романа

Понятие «обломовщина»

Обломовка –

созерцательное течение жизни, исполнение неги, любви, ласки, добра. Поэзия деревенской жизни лишена суеты, здесь царит барство.

Обломов –

«Нет у него таких пустых желаний и мыслей… лежит вот тут, сохраняя свое человеческое достоинство и свой покой».

«обломовщина» - это понятие характеризует патриархальный уклад русской жизни, с ее и отрицательными, и глубоко поэтическими сторонами.

Сон раскрывает представления героя об идеале. Детство формирует человека, закладывает нравственный фундамент, жизненные принципы.

Дворянская усадьба – вот колыбель, в которой воспитывались праздные, апатичные, безвольные люди.

Гончаров нанес удар по всей крепостной системе.

Значение «Сна Обломова» в композиции романа

«Гончаров стремился изобразить национальную природу русского человека, народные его свойства независимо от того или иного общественного положения».

Критические отклики

• о подлинной дружбе, любви,
• о гуманизме,
• о равноправии женщины,
• о настоящем счастье,
• осуждает дворянский романтизм.

В романе поставлены вопросы

• «Пока остается хоть один русский, - до тех пор будут помнить Обломова»
• И.С.Тургенев

И.А. Гончаров «Обломов»

История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее истории целого народа. М.Ю. Лермонтов

В 1.850 году И. А. Гончаров закончил работать над первой частью романа «Обломов». Эпизод «Сон Обломова» был напечатан еще в марте 1849 года в «Литературном сборнике с иллюстрациями», изданном редакцией журнала «Современник». В конце 1850-х годов были дописаны вторая и третья части романа. Таким образом, «Сон Обломова» играет важную роль в структуре произведения, являясь в нем как бы отдельной частью, независимым вставным сюжетом. В одной из статей сам автор назвал этот эпизод «увертюрой всего романа». Что же нового для понимания романа открывает нам «Сон Обломова» ? Почему автор счел целесообразным поместить его в начале произведения, а не в конце? Попробуем разобраться (вызывает сомнение такая формулировка цели анализа. Цель анализа - установить подтекстовый смысл главы, ее связь с идеей произведения, а не только выявить особенности композиции романа).
В композиции романа заложены идейные установки автора, те проблемы, которые он стремился раскрыть в своем произведении (неудачная фраза - идейные установки и проблемы не могут быть заложены в композиции). В первой части романа в жизни героя совершенно отсутствует динамика, активная деятельность, и именно в эту часть автор поместил «Сон Обломова», который является «ключом» к раскрытию своего замысла (неправильное употребление притяжательного местоимения) и сути нового понятия, введенного Гончаровым, - «обломовщины». Описав в первой главе обычный день Обломова, Гончаров мастерски отразил всю жизнь героя, наполненную лишь постоянным желанием последнего отдохнуть на любимом диване. Со слезами на глазах Обломов спрашивает самого себя: «Отчего же это я такой?» Действительно, что же погубило героя - эту поэтическую натуру с «голубиной душой»? Ответ на этот вопрос кроется именно в «Сне Об- ломова» (фраза стилистически не выдержана).
Итак, сон главного героя переносит нас в «благословенный уголок земли» - деревню Обломовку - место, где Обломов провел детство и юность. Об этом уголке говорится, что там «нет ничего грандиозного, дикого и угрюмого», то есть нет моря, гор, скал, пропастей и дремучих лесов. Все это могло бы причинить какие-то неприятности, неудобства обитателям края.
В этом райском уголке все пропитано любовью, нежностью, заботой. И. А. Гончаров утверждает, что, если бы, например, там было море, спокойствие было бы невозможно, не то что в Обломовке. Там (тавтология) тишина, спокойствие, нет никаких душевных терзаний, которые могли бы возникнуть из-за присутствия какой-либо стихии (стихия не может присутствовать). Все безмолвствует, как будто замерло во времени, в своем развитии. Все создано для удобства человека, для того, чтобы он себя ничем не утруждал. Природа там как бы составила себе расписание и строго следует ему.
В Обломовке «все идет обычным, предписанным природой общим порядком»: «Правильно и невозмутимо совершается там годовой круг...». И природа, и нравы деревенских жителей находятся в полной гармонии, слиты воедино («Как все тихо, все сонно в трех-четырех деревеньках!..»; «Тишина и невозмутимое спокойствие царствуют и в нравах людей в том краю...»). Отсутствие в жизни обломовцев (неудачное словотворчество, лучше: обитателей Обломовки) страстей, волнений, глобальных событий, борьбы, полноценного движения формирует сознание этих людей, целиком погруженных в быт: «Интересы их были сосредоточены на них самих, не перекрещивались и не соприкасались ни с чьими...»; « Они знали, ...что есть Москва и Питер, что за Питером живут французы или немцы, а далее уж начинался для них, как для древних, темный мир, неизвестные страны, населенные чудовищами...; там следовал мрак...». Таким образом, Обломовка предстает для ее обитателей своеобразным «центром мироздания», пространство вокруг которого носит не совсем определенный характер.
Наглядным примером этого является случай с мужиком в канаве, которому жители Обломовки отказались помочь только потому, что он был нездешний. Виден контраст между тем, как относятся люди друг к другу в этой деревне, с какой нежностью и участием они заботятся друг о друге, и тем, как они равнодушны к людям, которые живут вне их мира. Принцип, по которому они поступают, звучит примерно так - чрезмерная изолированность и боязнь всего нового.
Это в определенной степени сформировало позицию Обломова: «Жизнь достает». Он считает, что жизнь его везде «трогает», не дает спокойно существовать в своем маленьком мирке, герой не может понять, почему так происходит, ведь в Обломовке все по-другому. Эта привычка (неоправданное использование указательного местоимения; эта - какая?), состоящая в том, что жизнь возможна в изолированном от внешнего мира состоянии, сохраняется у него с детства на всю жизнь. Он (кто?) на протяжении всего своего существования пытается отгородиться от внешнего мира, от каких-либо его проявлений.
Не зря И. А. Гончаров описывает своего главного героя таким образом, что создается впечатление, что внешней жизни для Обломова не существует, как будто физически он уже умер: «Если бы не эта тарелка, да не прислоненная к постели только что выкуренная трубка, или не сам хозяин, лежащий на ней, то можно было бы подумать, что тут никто не живет, - так все запылилось, полиняло и вообще лишено было следов человеческого присутствия». Было очевидно, что Обломов старался создать такую же атмосферу, как в Обломовке, так как мебель в комнате стояла исключительно для того, чтобы «соблюсти видимость неизбежных приличий», а остальное все было создано для удобства.
Таким образом, самой характерной чертой всех обломовцев (и Ильи Ильича - в частности) становится неосознанный страх перед жизнью. Ярким подтверждением этого можно считать случай с письмом, которое родители Обломова получают от давнего знакомого.
Обитатели дома несколько дней не решались открыть его, пытаясь преодолеть чувство страха. Люди боялись, что нарушатся их спокойствие и безмятежность, ведь новости бывают не только хорошими, а главное, что внешний мир ворвется в их налаженную жизнь.
С малых лет Илюшу Обломова окружала атмосфера бездействия, и всяческое стремление ребенка к какой-либо деятельности постоянно подавлялось родителями и няней. Обло- мовцы «сносили труд как наказание... и где был случай, всегда от него избавлялись».
Какой же характер сформируется у ребенка, если в его родном краю забота о пище - «первая и главная жизненная ценность», да и послеобеденный сон приобретает характер не традиции, но культа?
Родителей Обломова автор описывает с иронией: «Сам Об- ломов-старик тоже не без занятий. Он целое утро сидит у окна и неукоснительно наблюдает за всем, что делается на дворе»; «И жена его сильно занята: она часа три толкует с Аверкой, портным, как из мужниной фуфайки перешить Илюше курточку...».
Не утруждаясь чтением, Обломовы большого значения не придавали и учебе сына, считая, что учиться ему нужно только для того, чтобы по окончании учебного заведения получить аттестат, «в котором бы сказано было, что Илюша прошел все науки и искусства». Обломовы мечтали о «шитом мундире» для сына, мать воображала Илюшу даже губернатором, но всего этого хотелось достичь, не прикладывая особых усилий.
На основе сказок и преданий, которые «не над одними детьми в Обломовке, но и над взрослыми до конца жизни сохраняют свою власть», у мальчика сформировалось радужное представление о будущей жизни: служба «представлялась ему в виде какого-то семейного занятия». Увы, результатом полученного в Обломовке воспитания стали разочарование в жизни, неспособность к труду, гордость барского существования (пышное, но невнятное определение). В Обломове постепенно угасают духовные потребности, порывы, в нем развилась лишь мечтательность, объекты которой (нарушена лексическая соче-

Таемость: объекты мечтательности) удается воплощать в реальность не ему самому, а его другу - Штольцу.
Не случайно «Сон» помещен не в конце романа, а в его I части. Это помогает нам понять суть обломовщины - мировоззрения, становящегося образом жизни, и, следя за поступками и поведением героя в последующих главах, наблюдать за «падениями» и «взлетами» его жизненных стремлений. Таким образом, во «Сне Обломова» автор с потрясающей убедительностью показал все условия, приведшие главного героя к духовному краху, и «переложил» часть вины Обломова на общество, в котором живет (лучше: сформировался) герой.
Рецензия. В работе достаточно глубоко проанализирован «Сон Обломова», отражена попытка связать текст главы с основной идеей произведения. На наш взгляд, автор слишком большое внимание уделяет вопросу о месте «Сна» в композиции романа. Вывод поэтому получился неполный, в нем не отражены все положения, изложенные в самой работе. Не получили в сочинении дальнейшего развития прозвучавшие во вступлении мысли об относительной самостоятельности главы. В целом работа оставляет хорошее впечатление: автор показал умение мыслить и подтверждать свои рассуждения цитатным материалом.

«Сон Обломова» - одно из совершенных произведений русской литературы. Уже в литературных обзорах 1849 года именно этот «эпизод» чаще, чем законченные произведения, назывался среди лучших публикаций. Действительно, «Сон Обломова», являясь, по словам его создателя, «ключом или увертюрой» романа (VIII, 473), обладает законченностью самостоятельного произведения: «его можно назвать отдельной повестью».

Жанровая природа девятой главы столь непроста, и смысл ее столь многозначен, что появление все новых и новых трактовок видится естественным. Созданный в период расцвета «натуральной школы» «Сон» несет в себе некоторые приметы «физиологий»: описывается очередной экзотический уголок, на этот раз вдали от столицы, во глубине России, почти в Азии. Для реалистов 40-х годов, утверждающих себя в споре с романтиками, уяснение отношений человека и среды виделось первозначимым. Социальная детерминированность психики становилась ключом к судьбе человека, а сложная проблематика соотношения исконного и приобретенного в конкретной личности, ответственности этой личности перед собой и перед жизнью уходила на второй план (подчас игнорировалась). Замысел Гончарова, автора «Сна Обломова», включал в себя и проблематику среды: «Обломовщина… не вся происходит по нашей собственной вине, а от многих, от нас самих «не зависящих причин»! Она окружала нас, как воздух, и мешала (и до сих пор мешает отчасти) идти по пути своего назначения…» - делал вывод Гончаров в конце жизни (VIII, 321). Именно эти «не зависящие причины», что предопределили судьбу героя, и раскрывает «Сон». Одновременно замысел главы был значительно шире проблематики среды. «Будто одни лета делают старыми, а сама натура, а обстоятельства? Я старался показать в Обломове, как и отчего у нас люди превращаются прежде времени в… кисель - климат, среда, протяжение, захолустье, дремучая жизнь - и еще частные индивидуальные у каждого обстоятельства» (VII, 165). В этих признаниях из «Необыкновенной истории» - квинтэссенция «Сна Обломова», да во многом и всего романа. Жизнь берется во временной динамике, ставится вопрос о возрастных изменениях. Очевидно, что Гончаров учитывает общие для массы людей обстоятельства, но не менее (а, может быть, и более!) значимы для писателя другие факторы: природные, психологические, индивидуальные… Последние способны настолько усложнить картину, что и признаки внешней среды будут выглядеть «относительными».

Гончаров отнюдь не стремился придать «Сну Обломова» характер подлинного сна (обычно с причудливыми, сюрреалистическими приметами). «Он описывает тот мир, в который переносит нас сон Обломова, а не самый сон» .

«Сон Обломова» - глава романа и глава, не механически вставленная в него, а являющаяся органической частью произведения. Она ретроспективно объясняет то, что уже показано на страницах первой части и предсказывает в определенной мере дальнейшие события. «Сон Обломова» повествует о рождении «человека идиллии» из обычного нормального ребенка, а то, как складывается судьба такого человека в большом мире, рассказывает уже сам роман «Обломов». В повествовании о детстве Илюши все время присутствует Илья Ильич, каким он предстает в первой части романа. Два возраста постоянно сопоставляются, чтобы высветлить ведущую авторскую мысль.

Упрощенным «прототипом» обломовской идиллии видится сцена в восьмой главе, когда Илья Ильич погрузился в поэтические мечты о жизни в имении, построенном по его плану: «Услужливая мечта носила его, легко и вольно, далеко в будущем» (IV, 62). Но это будущее повторяет прошлое, как оно появится во «Сне», поскольку идиллия не знает различия во времени: она игнорирует не только различия, но и само время: «будет вечное лето, вечное веселье, сладкая еда да сладкая лень» (IV, 62). В мечтах наяву Обломов видит «райское, желанное житье» в кругу друзей на лоне природы, немедленно вызывающее воспоминания о сочинениях сентименталистов, к примеру, в поэтическом жанре дружеского послания. Здесь и пасторальный пейзаж: «вдали желтеют поля, солнце опускается за знакомый березняк и румянит гладкий, как зеркало, пруд, с полей восходит пар, становится прохладно, наступают сумерки, крестьяне толпами идут домой» (IV, 62). В доме - семейная идиллия: за столом «царица всего окружающего, его божество… женщина, жена!» Кругом резвятся его малютки. Здесь же дружеская идиллия - маленькая колония друзей, каждодневные встречи за обедом, за танцами… Портреты людей счастливых и здоровых: «ясные лица, без забот и морщин, смеющиеся, круглые, с ярким румянцем, с двойным подбородком и неувядающим аппетитом» (IV, 62). Идиллическое видение Ильи Ильича прерывается вторжением реальности: «Ах!. Какое безобразие этот столичный шум!».

Идиллия в «Сне Обломова» куда более многосложна, поскольку сама глава в целом - искусно выстроенное здание (в тексте нет и намека на импровизацию - примету подлинного сна). У Гончарова все выверено, продумано: взяты условия «экспериментально чистые» для того, чтобы успешно провести исследование обстоятельств рождения такого феномена, как «человек идиллии». Мир Обломовки Гончаровым обозначен метафорически как благословенный уголок, мирный уголок, избранный уголок. Уже само слово «уголок» указывает на малость пространства и его отъединенность от мира. Определения подчеркивают его прелесть - «чудный край». Открывается «Сон» пейзажем, как это и принято в подобном жанре. Природа - самая широкая рама человеческой жизни. Картины в «Сне» движутся от большого к малому: от природного мира к жизни в Обломовке, а потом к миру Илюши. Скрупулезно представлены все атрибуты пейзажа в их особом идиллическом воплощении, столь отличном от романтического. Небо, у романтиков «далекое и недосягаемое», с грозами и молниями (напоминание о трансцендентальном), здесь уподоблено родительской надежной кровле, оно не противостоит Земле, а жмется к ней. Звезды, обычно холодные и недоступные, «приветливо и дружески мигают с неба». Солнце с «ясной улыбкой любви» освещает и согревает этот мирок, и «вся страна… улыбается счастьем в ответ солнцу» (IV, 80 - 81). Луна - источник таинств и вдохновения, здесь именуется прозаическим словом «месяц»: она походит на медный таз. «Общий язык человека и природы», характерный для идиллии, выражается в одомашнивании природы, лишении ее и масштаба, и духовности. Все знаки природы в контрасте с «диким и грандиозным» (море, горы) нарочито приуменьшены: не горы, а холмы, светлая речка (не река!) бежит по камешкам (вспомним еще раз «уголок»). Завершается картина неживой природы (своего рода пролог к описанию в том же духе - живой) прямым авторским словом-выводом. Этот уголок - искомое убежище для людей особой породы и судьбы: «Измученное волнениями или вовсе незнакомое с ними сердце так и просится спрятаться в этот забытый всеми уголок и жить никому не ведомым счастьем. Все сулит там покойную, долговременную до желтизны волос и незаметную, сну подобную жизнь» (IV, 80). К жителям Обломовки приложимо определение «вовсе незнакомое с волнениями сердце». К этой жизни, где правят тишина, мир и невозмутимое спокойствие, возможен приход и людей, уставших от жизни, сломленных ею. Но, вернее всего, их приход будет временным. Скука непременно сопутствует духовно развитому человеку в подобном мире (вспоминается Райский в Малиновке).

Ограниченность идиллической жизни немногочисленными бытовыми реальностями раскрывается в описании одного дня семилетнего Илюши. Точное указание возраста - важный элемент гончаровского романа, и даже идиллическая вневременность не стирает этого признака. Семь - сакральная цифра в русской мифологии, для Гончарова - это возраст уже сознательного осмысления ребенком мира и людей, когда он выделяется из «хора» и обретает свой «голос». Мир ребенка и мир взрослых с первого момента описания «детства Илюши» даны в сопоставлении, нередко в противопоставлении. Начинается день Илюши с пробуждения, материнской ласки и утренней молитвы. Его мир поэтичен, подан в контексте поэтического же пейзажа: «Утро великолепное, в воздухе прохладно… вдали поле с рожью точно горит огнем, да речка так блестит и сверкает на солнце, что глазам больно» (IV, 87). А в доме Обломовых утро начинается обыденно - с обсуждения и приготовления обеда, поскольку «забота о пище была первая и главная жизненная забота в Обломовке». Именно она стояла в центре их «такой полной, муравьиной» жизни, символом которой становится исполинский пирог. Как пирог - всеобщая пища (от хозяев до кучеров), так и сон после обеда «всепоглощающий, ничем непобедимый сон, истинное подобие смерти» (IV, 89). Общая еда, одновременный сон - примета обломовского мира, отражающая его нерасчлененность, его архаическую общинность.

Пространственная отъединенность и замкнутость на себе обеспечивают Обломовке все преимущества островной страны до изобретения паруса (наподобие южных островов, населенных туземцами, во «Фрегате «Паллада»»). Создавалась ситуация относительной безопасности в огромном и неизвестном мире (возможности от него спрятаться). Более того, рождалось даже настроение самоудовлетворения, поскольку «не с чем даже было сличить им своего житья-бытья…», признавалось, что «жить иначе - грех». «Нездешний мир» воспринимался с настороженностью и страхом, даже естественное любопытство было подавлено этими чувствами. Бессобытийность жизни («жизнь, как покойная река, текла мимо их»), приращенной к родному уголку, определяла цикличность движения времени, день за днем, родины, свадьба, похороны… «жизнь их кишила этими коренными и неизбежными событиями, которые задавали бесконечную пищу их уму и сердцу» ((IV, 98) (слово «кишила» напоминаете муравьях, сравнение с которыми подчеркивает природоподобность и «коллективность» жизни в Обломовке). Между этими событиями была умиротворяющая апатия повторяемости: «Их загрызет тоска, если завтра не будет похоже на сегодня, а послезавтра на завтра» (IV, 105).

Мир Обломовки цельный, но в своей отграниченности, приземленности, закрытости - неполный. Этот мирок для тела, расположенного к покою, но не для души, жаждущей впечатлений и движения: «…в другом месте тело у людей быстро сгорало от вулканической работы внутреннего, душевного огня, гак душа обломовцев мирно, без помехи утопала в мягком теле» (IV, 96 - 97). Обломовский мирок в своей малости, пассивности и духовной примитивности противопоставлен Миру. Днем, кажется, оба одинаково заняты суетой выживания («прозаическая сторона жизни»). Но при наступлении темноты в «минуты всеобщей торжественной тишины природы», в Мире дает о себе знать «поэтическая»: «сильнее работает творческий ум, жарче кипят поэтические думы… в сердце живее вспыхивает страсть или больнее ноет тоска… в жестокой душе невозмутимее и сильнее зреет зерно преступной мысли». Ничего этого нет в Обломовке, где «все почивают так крепко и покойно» (IV, 92). Ответ на вопрос, зачем дана жизнь, казался обломовцам ясным (просто дана): «Весной удивятся и обрадуются, что длинные дни наступают. А спросите-ка, зачем им эти длинные дни. Так они и сами не знают» (IV, 101). Эта обессмысленность узаконена повторением такой жизни из поколения в поколение: не разум, а традиция, привычка, - главный аргумент в этом мирке, иррационально-абсурдном по существу. Обломовцы, находясь внутри своего мирка, не ощущают собственной ущербности, но автор романа видит ее. Он признает своеобразное очарование этого мирка, выпавшего из истории и отвергнувшего географию, живописуя его с наслаждением истинного художника. Тем не менее, в картинах Обломовки не только нет умиления, в них легко улавливается ирония. Недаром уже в момент публикации «Сна» прозвучало неодобрительное признание «иронического тона красок»:

«Если в этих захолустьях живет еще только сердечная, хотя и неразумная, доброта, необщительная простота, то над ними нельзя трунить, как над детьми в пеленках, которые, несмотря на свое неразумие, милы, что и доказывает «Сон Обломова». Одновременно, невозможно принять точку зрения, что Обломовка «исходно создавалась как сатира на идиллии», ведь, кроме всего прочего, сатира чужда самой природе таланта Гончарова (его стихия - юмор-ирония). Куда более приемлемо предположение о «невольном перевороте идиллического жанра» у Гончарова и появлении в итоге «своего рода антиутопической перспективы».

Очевидная амбивалентность образа Обломовки (идиллия-антиутопия) оттеняется, к примеру, однозначностью сатирического образа Малинова в «Записках одного молодого человека» А.И. Герцена (1841). Этот уездный городок - та же Обломовка, только лишенная всякой поэзии, более того, увиденная гневным взглядом «человека со стороны». Герой-рассказчик после столичного университета оказывается в этом «худшем городе в мире»: «Бедная, жалкая жизнь! Не могу с ней свыкнуться… Больные в доме умалишенных меньше бессмысленны». Абсурд возрос на отсутствии движения, вместо него господствуют бездумно воспроизводимые традиции: «И этот мир нелепости чрезвычайно последовательно утвердился, так, как Япония, и в нем всякое изменение по сию минуту невозможно, потому что он твердо растет на прошедшем и верен своей почве» (IV, 86). В итоге в этом мирке царит «удушливое однообразие». Другой источник обессмысливания: «Вся жизнь сведена на материальные потребности: деньги и удобства - вот граница желаний и для достижения денег тратится вся жизнь. Идеальная сторона жизни малиновцев - честолюбие, честолюбие детское, микроскопическое» (IV, 86 - 87). Сама отъединенность от цивилизации не столько географическая, сколько духовная: «Человечество может ходить взад и вперед, Лиссабон проваливаться, государства возникать, поэмы Гете и картины Брюллова являться и исчезать, - малиновцы этого не заметят» (IV, 87). Самое обобщающее определение для жизни малиновцев - «полное несуществование».

В картинах Обломовки, сочетающих скрупулезные реалистические детали с почти символическими, постепенно проступает глубинный замысел: максимально расширить толкование образа усадьбы (деревни) до превращения ее в образ целой страны. Недаром в высказываниях самого Гончарова неоднократно Обломовка и Россия становятся синонимами (и не случайно образы из «Сна» столь повлияли на «мир России» во «Фрегате «Паллада»» - глава вторая). Обломовка - это страна, которая так и не покинула позднего средневековья, отринув петровские реформы и последовавшие за ними сдвиги в сторону Европы и Цивилизации, она осталась в Азии в ее историософской трактовке (отсюда во «Фрегате «Паллада»» параллель между обломовской Россией и феодальной Японией). Пространственная отграниченность (оторванность от жизни за пределами усадьбы и окружающих деревенек), боязнь мира за отмеченными границами (история с получением письма), опасливое недружелюбие к чужакам (эпизод обнаружения незнакомого человека около деревни) соотносятся с характерной для полутатарской Московии ксенофобией. Время в Обломовке ходит по кругу в духе специфического русского прогресса-регресса: «вневременность» подчинена быту, сонному, неизменяющемуся… На стилевом уровне эта особенность проявляется в том, что разные «грамматические формы и виды соединены в одной фразе: переходы от прошедшего к настоящему и от будущего к прошедшему подчеркивают, что время в Обломовке не имеет особого значения» . Бессознательное предпочтение обломовцами традиции за счет любой, самой невинной новации (идеал: жить, как жили предки наши) сформировано опасливым ожиданием от любого сдвига - грозной неожиданности, что может нарушить столь ценимый «покой» - благословенный промежуток между подспудно назревающими катастрофами. В рассказах няньки всплывает живая память о тех временах, когда и закладывалась ментальность обломовцев: «Страшна и неверна была жизнь тогдашнего человека, опасно было ему выйти за порог дома: его того гляди запорет зверь, зарежет разбойник, отнимет у него все злой татарин, или пропадет человек без вести, без всяких следов» (IV, 93). Сама общинность обломовской жизни (муравьиная коллективность), ее оппозиция индивидуальному началу генетически восходят (в контексте истории) к необходимости совместной обороны против почти непреодолимых, неблагоприятных обстоятельств, воздвигаемых Историей и Географией: суровость климата, открытость (обнаженность) равнинного пространства в сторону врага, внутренние распри. «Отодвинутый на крайний угол земли, в холодную и темную сторону - русский человек, русский народ жил пассивно, в дремоте про себя переживал свои драмы - и апатично принимал жизнь, какую ему навязывали обстоятельства» (IV, 161) - в этих словах Гончарова уловлены те «племенные черты» нации (пассивность, апатия), преодоление которых на путях Цивилизации осмыслялась художником как первозначимая задача.

Какую роль сон Обломова играет в раскрытии характера героя

Характер у героя одноименного романа Ивана Гончарова Ильи Обломова был двойственным, поэтому и само произведение разделено на две части, которые связывает «Сон Обломова».
«Сон Обломова» является своего рода ответом на множество вопросов, в частности, и почему сам Обломов такой человек. Он не только дает разъяснения, но еще и помогает раскрыть самого героя, а также говорит, что сущность Обломова идет из его Родины, полной материнской заботы. Обломовка заложила в главного героя множество различных качеств и оказала большое влияние как на него самого, так и на его жизнь.Главным наказанием для обломовцев был труд, поэтому Илья Ильич его тоже так воспринимал. И хоть он еще много чего унаследовал от обломовцев, но все же он и отличался от них. Обломов много чем интересовался, он отказывался от всеобщего послеобеденного сна. Однако все с возрастом менялось отнюдь не в его пользу.Возможно, он бы не был таким ленивым, но, читая произведение, мы не можем не заметить, что этот человек не по собственному желанию ничего не делал, ему запрещали самостоятельно что-то делать, начиная с подросткового возраста. Поэтому он спустя время делался еще больше похожим на типичного человека его края. Автор романа нам показывает как эволюционирует герой. Он прощается со службой, затем с окружающим миром. В жизни у него нет никаких радостей, кроме его халата, да дивана. Казалось бы, что остается делать, если ни читать, но его и это занятие утомляет и ему становится скучно.Читатель начинает понимать такое апатичное состояние главного героя благодаря главе «Сон Обломова». Она как можно шире раскрывает характер Обломова, показывая, что он олицетворяет собой особенности эпохи. Илья Ильич является потомственным бездельником, поскольку это качество он унаследовал от своих родителей. Его диван отражает патриархальность, он не желает ничего решать, ведь для этого нужно встать с дивана. Герой отказывается от движения, он является продолжением Обломовки.